«Не бывает хороших и плохих. Бывают люди с разными трудностями и разными жизненными обстоятельствами»

— Здравствуйте! Рада ответить на Ваши вопросы. Что касается учебы, то в 2000 году я окончила физико-математический факультет Алматинского Государственного университета имени Абая в Алматы, получила квалификацию преподавателя информатики со знанием английского языка, но преподавателем никогда не работала. В 2002 году там же закончила Академию «Каинар» по специальности «Социальные знания и психология». Позже выстроила свой небольшой бизнес, который по сей день дает мне пассивный доход. Очень богатым и полезным был мой опыт работы в авиакомпании на позиции, непосредственно связанной с использованием психологических знаний и техник. Нужно было работать с пассажирами в оперативных негативных ситуациях: задержки рейсов, потеря стыковки в связи с погодными условиями и оперативных производственных изменений со стороны авиакомпании. Параллельно я вела тренинги для своих коллег.

— Давным-давно. Мне кажется, идея заняться психологией появилась у меня в 2000 году, мне тогда было чуть больше двадцати лет. Подозреваю, это было связано со своего рода кризисом, который я переживала. У кого-то он проявляется ближе к тридцати, но ведь и в двадцать мы сталкиваемся с определенными внутренними вопросами и трудностями, например, с сепарацией от родителей. Как раз в то время я вошла в самостоятельную жизнь, начала строить свой бизнес.

И, кстати, именно отношения с людьми — и с клиентами, и с работниками — навели меня на мысли о психологии. Ведь сфера продаж услуг, товаров — это в первую очередь отношения с людьми. Клиентоориентированность тоже исходит от базовых знаний в психологии, как и управление кадрами. Например, одно время у меня была проблема: больше года люди в компании не задерживались. Бизнес мой небольшой, там выше головы не прыгнешь, только бонусами можно было удержать, и я пыталась, но тем не менее чего-то не хватало. Конечно, я примерно понимала, о чем речь, и пошла в сторону изучения эмоционального выгорания. В итоге: одна сотрудница проработала у меня в компании семь лет и то ушла в связи с пенсионным возрастом. До сих пор общаемся. Она всегда готова помочь, с удовольствием заходит в гости.

— Сразу хочется спросить: а собеседования Вы проводите сами?

— Всегда проводила сама. Но года два назад в команде появился близкий мне по духу человек (это не значит, что мы любим одинаковый чай, а значит, что мы имеем схожее понимание о том, какой нашей небольшой компании нужен сотрудник) и я передала ей HR-функции.

— Во-первых, есть критерии. Я знала, чего ожидаю от сотрудника, начиная от умения разговаривать, потому что речь идет о сфере продаж. Конечно же, будучи психологом, я смотрела, подойдет ли мне человек, будет ли с моей стороны (стороны работодателя и психолога) эмпатия к нему, а с его стороны — симпатия ко мне, потому что мучиться на работе — это неправильно. По моему мнению, именно на эмпатии и симпатии завязывается хорошее взаимовыгодное сотрудничество. Естественно, человек приходит работать за деньги, но одно дело получить зарплату в конце месяца и чувствовать себя нужным и важным, и совсем иное — наоборот.

Но даже если на этом уровне мы понравились друг другу, я обязательно давала человеку два тестовых оплачиваемых дня, чтобы посмотреть, подумать, собраться с мыслями. И уже после этого мы вместе, соискатель и я, принимали решение. Если у меня были какие-то сомнения, я их проговаривала, и то же самое делал соискатель.

— Я сейчас, наверное, расскажу историю, вроде фильма «Ирония судьбы, или с легким паром»!

С 2014 и почти по 2020 год я переживала очень сложный период в моей семье. И в течение всего этого времени я не практиковала, не занималась психологией вообще. Постепенно выходя из этого состояния, я решила сделать апгрейд знаний и навыков для того, чтобы вернуться в сферу. И вот, помню, сижу я в аэропорту в Шереметьево с этой мыслью, жду своего рейса в Алматы и думаю — дай-ка я посмотрю, что вообще предлагается в Москве, какие есть варианты обучения психологии. До пандемии я бывала в Москве два раза в месяц, и, знаете, этот час до рейса, когда ты все свои дела сделал, сидишь, ждешь посадки и думаешь, ищешь что-то свое в интернете… Вот тогда все и произошло. Я ввела запрос и вышла по нему на «Среду обучения», подумала — не знаю, будет ли у меня время на учебу или нет, но заявку оставила.

Очень хорошо помню, как со мной связался менеджер. Это все происходило под Новый год, настроение у меня было шикарное. Я не помню, как его звали, но мы так хорошо поговорили. У меня планер был расписан так плотно, и я ему стала рассказывать про свои тревоги: «Вот вы знаете, я очень переживаю, что не смогу в свое расписание включить учебу, может быть, в сентябре, когда будет следующий набор»… А он мне в ответ: «Да подождите, у нас же все можно в записи посмотреть, да вы не переживайте». Ну и все, лишил меня тревог! И я сказала: «Ну хорошо, давайте». И потом он очень мягко меня вел, если я его просила, когда не беру трубку, не перезванивать второй раз, он писал на WhatsApp и все прекрасно объяснял. Спасибо большое Среде за такого сотрудника.

Вот так я стала студенткой!

— То, что я изучаю сейчас, и то, что я проходила в академии в Алматы в 2000-х годах, — небо и земля, но всему свое время и всему свое место. С тех пор прошло двадцать лет. Я очень благодарна своему первому опыту обучения. И со всей благодарностью к нему я вступила в новый, где, конечно, есть огромные плюсы.

— Психодрама. Это, наверное, единственное, что я не использовала в своей работе никогда, поэтому для меня она стала новинкой в фильмотеке. И, конечно же, сами занятия по психодраме были очень-очень интересными. И преподаватель мне понравился — динамичный, умеет заинтересовать, и практика. Ну и вообще, как я уже говорила, очень много зависит от эмпатии. Я не говорю, что кто-то плохой, кто-то хороший, но в любом случае с кем-то ты совпадаешь, а с кем-то нет. Здесь все сработало.

— Конечно. Уже к концу 2019 года все «устаканилось» с моими делами, решились сложности-трудности, и я вернулась в практику моментально. К началу 2020 года у меня было четкое видение, что я хочу делать и какое развитие я вижу дальше для себя как для специалиста.

— Я однозначно не работаю с наркотическими и алкогольными зависимостями, потому что считаю, что я не в ресурсе для такого рода запросов . Возможно, пока, возможно, навсегда. А в остальном — с любыми запросами.
Перед встречей с новым клиентом я сразу договариваюсь с ним, что первые две встречи мы посвящаем тому, чтобы понять, подходим ли мы друг другу для дальнейшей работы. После второй встречи мы принимаем решение, работаем ли мы дальше, потому что все, что касается работы клиент-психолог, — это сотрудничество (от слова «труд») с двух сторон.

Недавно я запустила пилотный онлайн-проект под названием «Брак с препятствиями». Пока в тестовом режиме. Он — про трудности в парах и изначально был нацелен на женщин, которые находятся в паре и испытывают сложности в них. Но сейчас у меня появилась идея трансформировать Курс и сделать нацеленным на женщин, которые состоят в отношениях, так не в паре и имеют трудности в построении отношений. Ведь очень много девушек, женщин приходят к специалисту именно с запросом одиночества, которое они испытывают от того, что рядом нет партнера, часто бывает, что женщина испытывает одиночество будучи в отношениях с мужчиной…

И поделюсь с вами секретом. В конце сентября я запланировала еще один пилотный проект. Он для людей, которые планируют развивать себя в онлайн-сфере, или, как сейчас модно говорить, в инфобизнесе. Неважно, из какой сферы специалист — психолог, бухгалтер, мастер маникюра. Если он хочет развивать себя в онлайне, начало пути может быть очень трудным. Я на личном опыте это пережила. Можно купить пакет услуг, но часто то, что нам предлагают, и то, что мы имеем в реальности, не совпадает. Я приобрела подобный пакет услуг. Я ожидала, что куплю конфетку в красивой упаковке по цене выше средней и буду иметь и хорошую упаковку, и хороший вкус этой конфеты, что значит у меня спросят обратную связь, будут пошагово психологически сопровождать, но этого не случилось. В итоге — эмоциональное выгорание средней тяжести. Хорошо, что у меня был психолог. А если кому-то психолог не по карману? Может так случиться, что, даже имея хорошую идею для инфобизнеса, предприниматель больше никогда не попробует воплотить ее в жизнь.

Сейчас у меня есть видение, как без команды, которую я купила за приличный бюджет, построить инфобизнес «на минималках», и я хочу им поделиться.

Я подготовила обзорный вебинар, где информация с рекомендациями будет подана очень четко. В конце сентября запущу пилотный вариант, и посмотрю, какой будет отклик. Там будет работа над ошибками, с договорами, с суммами. Единственное, я оставлю конфиденциальной компанию, которая подарила мне этот опыт. Но буду демонстрировать договор, разбирать, что было обещано, какие и за что суммы были выплачены, и почему в итоге я получила эмоциональное выгорание. А дальше всех заинтересованных приглашу на интенсивный курс, рассчитанный на 20 дней обязательно с личными встречами. Чтобы человек видел, что я живая — это первое. И второе — что я этот опыт прожила так глубоко и готова поддержать других, помочь вынырнуть из глубины и опять плыть к своей цели.

— Спасибо большое, мне очень приятно.

— На фоне пандемии, конечно же, онлайн.

Более того, по моему мнению, это очень удобно, когда твой психолог из другого города. Снимаются границы, нет возможности встретиться случайно в театре или в компании общих знакомых, где клиент как минимум будет чувствовать себя неловко. Человек рассказывает на встрече с психологом какие-то очень личные вещи, раскрывает чувства — например, зависти (о ней, кстати, люди очень стесняются говорить, хотя испытывать зависть более чем нормально). И оказавшись в компании психолога вне кабинета, возможно, клиент будет чувствовать себя неловко, это как голым выйти на площадь полной людьми (метафорически).

Онлайн также намного быстрее и лучше раскрепощает человека, помогает избавиться от каких-то зажимов, зажатостей.

Единственное, на фоне моего первого опыта ведения вебинаров я поняла: для меня очень сложно, когда участники вебинара могут только писать, но их лиц на экране нет. Ты вещаешь сама себе и не видишь с той стороны какой-то реакции.

А что касается онлайн-формата — без проблем. Единственное, когда в конце сессии подростки хотят обняться со мной, мы этого сделать не можем. Метафорически мы, конечно, обнимаемся, сердечко шлем.

— Если клиент говорит: «Могу я вас обнять?», психолог должен отвечать по своему внутреннему ощущению. Я считаю, это нормально задать такой вопрос и иметь такое желание, и могу ответить «Да, конечно». В иных ситуациях иногда сама спрашиваю: «Будет ли уместно, если я вас просто возьму за руку?» или «Хорошо бы это было для вас?» Если клиент соглашается, приближается, то я могу приобнять его за плечо. Если, наоборот, говорит: «Нет, сейчас не нужно», то прекрасно его понимаю, никакой обиды нет.

В онлайн-формате я тоже стараюсь, чтобы все было открыто. Могу сказать клиенту: «Вот вы почувствовали, что вас бесит, например, моя черная рубашка, скажите: “Меня бесит ваша черная рубашка”». Одна клиентка в ответ спросила меня: «А вы не обидитесь?» — «Нет» — «Ну это же так обидно!» — «А почему вы считаете, что это обидно?» И понеслось... Я всегда своим клиентам говорю: «Вы меня ничем не заденете». С этой стороны я проработана, меня такими вещами не обидишь никак, я понимаю, что сижу здесь для вас.

Конечно же, все должно происходить в уважительной форме с соблюдением границ. Но то, что чувствует и говорит клиент, важно прежде всего для клиента, не для меня. Мне ведь нравится рубашка. Не понравилась бы, я бы сегодня не надела ее. А вот понять, почему человеку не нравится именно такая рубашка или именно такая прическа , как у меня, важно. О чем эта рубашка или прическа напоминает ему? Если человека что-то бесит, то мы будем выяснять, почему.

— Я сама мама троих детей, постоянно живу в нескольких кризисах. У меня сейчас сорокалетний кризис, у моей маленькой дочки семилетний кризис, у моего сына (он средний между девочками) подростковый, у моей старшей дочери кризис двадцати лет, сепарация. В общем, весело! И хочу сказать, очень жаль, что родители подростков не обращаются к психологам или, если дорого, то хотя бы в какие-то группы. Возможно, они думают, что все знают и все умеют. Но далеко не все знают, что порой нужно спуститься со своей позиции родителя (если говорить в рамках транзактного анализа), поддержать, подтолкнуть своего ребеночка к позиции взрослого.

Если отвечать на вопрос «часто ли я консультирую подростков», то нет, это происходит нечасто. Но когда это происходит, к счастью, у нас так складываются отношения, что они находят ресурс для себя во встречах со мной.

Кстати говоря, с подростками, если не брать случаи жесткого насилия, для решения многих вопросов достаточно трех-четырех встреч. Трудность лежит, как правило, на поверхности, нужно просто проговорить проблему, договориться, поторговаться на уровне родитель/ребенок — и все — разошлись, метафорически подписали договор.

— На практике в «Среде обучения» я познакомилась с одной женщиной, которой пятьдесят пять лет и которая поменяла свою сферу деятельности и к тому же стала моей клиенткой. У нее был запрос — она не могла выкладывать видео в социальных сетях. Два месяца работы — передо мной заядлая инстаграмщица. Сотрудничество получилось, я бы так сказала.

— Что сейчас у меня сложного жизни? Период сепарации с моей старшей дочерью. Она входит во взрослость, и, конечно, во мне заговорил ребенок, я стала бояться, что буду ей не нужна. Психология очень помогает мне с этим состоянием справиться.

Более того, у моей старшей дочери в этом непростом периоде есть личный психолог. Естественно, это случилось по моему наставлению. И, естественно, я к нему доступа не имею. Единственное, в чем я помогла, — это выбор подхода. Сначала моя дочь сделала выбор психолога сама в подходе КПТ (когнитивно-поведенческой терапии). Но это, как мне кажется, было абсолютно не то, что нужно. Дочь успела разочароваться в сессиях-встречах с психологом. А после того, как последовала моему совету, вот уже четыре месяца ходит к одному специалисту.

Скажу честно, мои уши и, соответственно, психика получили немного свободы. Теперь мы с дочкой обсуждаем ее кризис не с позиции родительско-детских отношений, а пытаемся быть взрослыми обе, чтобы все происходило «правильно» — экологично, легко и чтобы это был следующий кирпич в стене большого красивого здания.

— Гештальт-терапию. Сама я работаю в интегрированном подходе, но склоняюсь к экзистенциальной психологии и к гештальт-терапии.

— По внутреннему отклику. Знаете, у меня есть страничка Instagram и у меня практически нет времени ее вести, но я стараюсь. Нужно либо час забрать у своей младшей семилетней дочери… Но как я могу забрать этот час, когда график у меня так расписан? Что мне ей сказать? «Ой, сейчас, подожди, я тут инстаграмщица»? Я так не могу. И, кстати говоря, в интенсиве, который готовится в пилотном режиме, тоже будет обсуждаться этот вопрос.

Как минимум, если человек хочет продвигать себя в соцсетях, я считаю, что он должен писать тексты сам. Свои мысли через чужой ум, через чужой рот никогда не донесешь. Люди покупают, и это не секрет, не знания, а эмоцию. Они покупают, если мы говорим про психолога да и вообще про любого эксперта, ресурс, пользу от человека. Мы же понимаем, что мы все взыматели, братели. Человеческая натура такова.

Также нужна минимальная команда. Как минимум нужен человек, который сделает тебе фотосессию из 12-15 фотографий и распределит их в ленте. Написать пост, будучи экспертом, — делать нечего. В моем случае это занимает семь минут. Но вот выбрать фотографию, выстроить красивый визуал в ленте — где на это время взять?

Самое главное понимать, для каких целей нужно ведение соцсетей? Если это реклама, то в данном случае, продукт, который человек рекламирует — это он сам. Мы, визуалы, выбираем сначала что? Фантик от конфетки. Потом мы фантик посмотрели, говорим — о, ничего, давай-ка я здесь останусь, посмотрю, понаблюдаю. Потом пробуем конфету, думаем — непонятно, давай еще. Instagram — это, немного утрируя, газета «Из рук в руки», только XXI века. Рекламировать себя можно бесплатно, но это должно быть красиво и профессионально.

— Сейчас вам реальную историю-анекдот расскажу. Представьте себе: терминал аэропорта, внутренний рейс в Западный Казахстан. Подбегает к нам, работникам, пассажир. Есть такой, я бы сказала, определенный типаж людей, они довольно-таки наглые, хабальные, если составлять психологический портрет. И вот он прибегает, а время его регистрации уже закончилось, вообще все уже закончилось, попасть на рейс практически невозможно.

Он начинает кричать на весь этот зал терминала что-то из разряда «Да ваша авиакомпания…!» И мы думаем: чем он будет кричать, давайте все-таки попробуем посадить его на рейс. В принципе по технологии такая возможность еще есть. Но мы не можем загрузить его багаж, потому что от самолета уже отъехали техника и сотрудники (приемосдатчики). Багаж — это целая процедура, это задержка рейса, это влияет на OTP (on time performance). On time Performance — это мировая статистика вылетов, очень важный критерий для авиакомпаний. В итоге мы пассажиру говорим: «Хорошо, ладно, давайте мы вас заберем. Только багаж оставляйте». А он в ответ: «Я без багажа не полечу».

Проходит еще 5 минут. Естественно, мы его не берем. Уже по рации слышим, что двери самолета закрыты. Он кричит, истерит. Вовсю — позиция ребенка. И тут я ему говорю: «Давайте мы с вами договоримся так. Я сама ничего сделать не могу, но я сейчас позвоню напрямую пилоту и спрошу. Если он скажет: “Да, давайте, Наталья, мы его забираем”, мы вас забираем». Я беру трубку от телефона, который просто стоит на стойке и по которой естественно ни в какой самолет я позвонить не могу, и говорю: «Здравствуйте! Правильно я понимаю, это рейс номер 859 (как сейчас помню)? Вы командир самолета? Вы знаете, у нас тут очень хороший мужчина, но так получилось, он опоздал. Пожалуйста, я вас очень прошу, возьмите пассажира на борт. Если я вам когда-то смогу быть полезна, то, конечно же, обязательно помогу. Давайте будем добрыми». Естественно, мне та том конце трубки никто не отвечает. Две моих коллеги просто падают под стойку и рыдают от смеха. А я говорю пассажиру: «К сожалению, ничего не получилось, командир не может этого сделать. Если бы моя воля, да я бы вас на руках туда отнесла... Вы уж не обижайтесь на меня. Что могла, то сделала». А он мне в ответ: «Наталья, золотой вы человек».

Потом этот пассажир, который был в таком возрасте, что уверена, с интернетом не особо ладит, написал мне на сайте благодарность.

Вот вам история из жизни. Потом ее очень долго рассказывали на тренингах для молодых сотрудников. «Ребенка 50 лет» успокоили, «ребенок» пошел спокойно домой, перебронировал билет и в следующий раз приходил вовремя на регистрацию.

— Взаимно!