Монологи о психологии. Динара Гильфантинова
Преподаватель Среды обучения — о практической психологии, «умных» терминах и действенном способе понять себя
Преподаватель
Динара Гильфантинова
Получила четыре высших образования, одно из которых — психолого-педагогическое. В ближайшие полгода защищает кандидатскую диссертацию по психологическим наукам на основе большого исследования. Тема диссертации — введение начинающих специалистов в профессию (как складывается так, что они учатся четыре-пять лет и по выходу имеют корочку, но не понимают, что нужно делать).
Получила четыре высших образования, одно из которых — психолого-педагогическое. В ближайшие полгода защищает кандидатскую диссертацию по психологическим наукам на основе большого исследования. Тема диссертации — введение начинающих специалистов в профессию (как складывается так, что они учатся четыре-пять лет и по выходу имеют корочку, но не понимают, что нужно делать).
Как долго в психологии
Более 8 лет: сначала училась в самом первом наборе Факультета психологии, затем разработала адаптационный курс «Основы частной практики психолога-консультанта» и стала преподавать. Эта программа появилась, когда возникла необходимость передавать студентам конкретный практический опыт, то есть не просто рассказывать, как строится психологическая консультация, а погружать во внутреннюю кухню работы психолога. Примерно в то же время стала соучредителем и руководителем Ассоциации профессиональных психологов и психотерапевтов — постоянно развивающегося сообщества, которое объединяет молодых профессионалов. Недавно начала проводить обучение по авторскому курсу для паллиативных психологов. Параллельно с организационной и преподавательской деятельностью ведет частную практику в концепции экзистенциального анализа.
В «Среде обучения» преподает
«Экзистенциальная терапия», «Арт-терапия»
Паллиативная помощь — это помощь неизлечимо болеющим детям, их семьям и взрослым. Законодательно это направление основано только в 2011 году, в 2015 проходила первая большая конференция. Психологов, работающих в этой области, на сегодняшний день очень мало. Динара совместно с благотворительным фондом «Детский паллиатив» занимается бесплатным обучением пилотной группы студентов-психологов. Вот что об этом говорит она сама: «В паллиативе недостаточно изучить работу с горем и утратой. Многие думают, что, если мы работаем с переживаниями, то это кризисная психология. Совершенно нет. камни преткновения: знает, как сообщать плохие новости, как поддерживать в острой ситуации, что говорить (фразы поддержки), что не говорить (фразы-табу), как работать с родителями, которые отрицают паллиативный статус ребенка, или как работать с родителями, которые верят в нетрадиционную медицину, а время уходит и состояние ребенка ухудшается… На сайте Ассоциации мы выкладываем отдельные видеоматериалы по теме и приглашаем участвовать всех, кому это интересно».
У кого лучше учиться: у практика или теоретика?
Известная истина: не бывает теории без практики и практики без теории. Об этом всегда стоит помнить. Но сегодня большая удача — встретить в институтах специалистов, которые действительно являются практиками. Обычно студенты априори предполагают, что, если этот человек преподает, у него есть часы личной терапии, супервизия, опыт реальной работы, но не всегда это так. Поэтому студенты часто оказываются перегружены теоретической информацией либо делают классные проекты, но добирают практическую часть на стороне, не соответствуя той специальности, с которой они выходят.
Если вы выбираете, у кого учиться, то, помимо регалий, образования, опыта и внешней картинки, эмпатии и всего остального, у вас не должно возникнуть желания этому человеку помочь. Шутка шуткой, но в жизни такое встречается довольно часто.
Также среди практиков встречается огромное количество специалистов, которые работают со всеми проблемами. В резюме психолог пишет, что он и транзактный аналитик, и экзистенциальный аналитик, и семейный терапевт; работает и с детьми, и со взрослыми, и с клиническими случаями; помогает при панических атаках, депрессии и всем на свете. Студенты на это клюют, думают, какой классный товарищ. На самом деле это показатель, что человек, как и все психологи, часто и много учится, получает три тысячи сертификатов, но не имеет своего ядра.
Хороший преподаватель:
—в деле достаточно долго;
— имеет свою организацию либо устойчивую частную практику;
— является членом профессионального сообщества, соблюдающего этику.
Такой специалист сможет стать для вас проводником в практическую психологию.
Если вы выбираете, у кого учиться, то, помимо регалий, образования, опыта и внешней картинки, эмпатии и всего остального, у вас не должно возникнуть желания этому человеку помочь. Шутка шуткой, но в жизни такое встречается довольно часто.
Также среди практиков встречается огромное количество специалистов, которые работают со всеми проблемами. В резюме психолог пишет, что он и транзактный аналитик, и экзистенциальный аналитик, и семейный терапевт; работает и с детьми, и со взрослыми, и с клиническими случаями; помогает при панических атаках, депрессии и всем на свете. Студенты на это клюют, думают, какой классный товарищ. На самом деле это показатель, что человек, как и все психологи, часто и много учится, получает три тысячи сертификатов, но не имеет своего ядра.
Хороший преподаватель:
—в деле достаточно долго;
— имеет свою организацию либо устойчивую частную практику;
— является членом профессионального сообщества, соблюдающего этику.
Такой специалист сможет стать для вас проводником в практическую психологию.
Например, я являюсь руководителем Ассоциации профессиональных психологов и психотерапевтов, ее соучредителем и одним из основателей. На сегодняшний момент Ассоциация — это молодое, но очень амбициозное сообщество, которое будет интересно всем начинающим специалистам. Почему? Потому что мы много занимаемся поддержкой: устраиваем бесплатные лектории, проводим фестивали. В этом году пройдет пятый летний фестиваль «Практическая психология» в большом парке Москвы «Сокольники».
Плюс у нас есть уникальное для нашей страны направление — Этический кодекс, который адаптирован под менталитет России. В основном, все большие профессиональные сообщества переводят европейский Этический кодекс, мало его адаптируют. У нас можно скачать все учебные материалы, включая этику, и опираться на нее.
Плюс у нас есть уникальное для нашей страны направление — Этический кодекс, который адаптирован под менталитет России. В основном, все большие профессиональные сообщества переводят европейский Этический кодекс, мало его адаптируют. У нас можно скачать все учебные материалы, включая этику, и опираться на нее.
Практика без теории: что будет?
Допустим, студента научили технике консультирования. Он умеет проводить сессию так, чтобы укладываться в час, умеет задавать наводящие и уточняющие вопросы, перефразировать и так далее, но при этом не может понять, какого типа перед ним клиент: шизоидный, истерический, паранойяльный, нарциссический и т.д. Тогда получится очень смешная (а на самом деле грустная) картина. Представьте: приходит шизоидный клиент, достаточно вязкий, он говорит мало и с длинными изнуряющими паузами. Психолог, не понимая, кто перед ним, начинает много спрашивать, брать ответственность на себя, постоянно вовлекать клиента в процесс и злиться, что все идет «не по плану».
По формулировке запроса определить тип не удастся. И шизоидный, и истерический клиент может прийти и сказать: «Вы знаете, мне хотелось бы завести дополнительное общение, но я не знаю, как это сделать, у меня есть внутренние переживания по этому поводу». Психолог может дать им обоим домашнее задание: выйти на улицу и собрать десять контактов, познакомиться с десятью людьми. Для истерического типа это сработает, но для шизоидного будет чуждо, ведь такая стратегия не лежит в его ядре. Если этого не знать, то невозможно понять ограничения в психологической работе. А это ведет к нарушению контакта и разрушению как себя, так и клиента.
По формулировке запроса определить тип не удастся. И шизоидный, и истерический клиент может прийти и сказать: «Вы знаете, мне хотелось бы завести дополнительное общение, но я не знаю, как это сделать, у меня есть внутренние переживания по этому поводу». Психолог может дать им обоим домашнее задание: выйти на улицу и собрать десять контактов, познакомиться с десятью людьми. Для истерического типа это сработает, но для шизоидного будет чуждо, ведь такая стратегия не лежит в его ядре. Если этого не знать, то невозможно понять ограничения в психологической работе. А это ведет к нарушению контакта и разрушению как себя, так и клиента.
Чему обязательно должен научиться студент—психолог?
В первую очередь обучение психологии — это работа про себя. Важно научиться понимать, где ты, где твои границы, какие у тебя на сегодняшний момент есть ресурсные стороны и ограничения, чтобы не переносить свой материал на другого человека.
Второе базовое умение, на которое я трачу со студентами много времени, — это слышать другого. Не помогать, не вытаскивать из ситуации, не «причинять добро», а именно слышать. Часто студенты говорят: «Вот придет клиент, он скажет, что не может устроиться на работу, чувствует неуверенность в себе, проваливает собеседования. Нам же нужно ему помочь! Подсказать, что делать. Предложить попробовать то и это». Включается такой альтруист-психолог. У него в арсенале 154 методики, от психодиагностики до метафорических карт, и решительный настрой спасателя.
Для студентов оказывается очень болезненно, когда я начинаю затормаживать порыв. Я говорю: «Стоп. А теперь услышь человека и начни интересоваться». А студенты в ответ: «Да нам и так все понятно». Это сложнее всего преодолеть. Когда речь идет о человеке, ничего не может быть понятно сразу. Не получается пройти собеседование? Поинтересуйтесь, кто поддерживает человека и как; делал ли он что-нибудь, чтобы изменить ситуацию; как он сам на все это смотрит. Спасать никого не надо. Человек жил свои 20, 30, 40 лет без психолога и после будет жить. Он пришел, чтобы его жизнь стала лучше, а как это «лучше» — известно только ему. Поэтому приходится убирать корону и начинать слышать.
Получается, психолог должен уметь две вещи: понимать себя (в том числе свои ресурсы и ограничения) и слышать другого. Этому надо учиться с самого начала.
Второе базовое умение, на которое я трачу со студентами много времени, — это слышать другого. Не помогать, не вытаскивать из ситуации, не «причинять добро», а именно слышать. Часто студенты говорят: «Вот придет клиент, он скажет, что не может устроиться на работу, чувствует неуверенность в себе, проваливает собеседования. Нам же нужно ему помочь! Подсказать, что делать. Предложить попробовать то и это». Включается такой альтруист-психолог. У него в арсенале 154 методики, от психодиагностики до метафорических карт, и решительный настрой спасателя.
Для студентов оказывается очень болезненно, когда я начинаю затормаживать порыв. Я говорю: «Стоп. А теперь услышь человека и начни интересоваться». А студенты в ответ: «Да нам и так все понятно». Это сложнее всего преодолеть. Когда речь идет о человеке, ничего не может быть понятно сразу. Не получается пройти собеседование? Поинтересуйтесь, кто поддерживает человека и как; делал ли он что-нибудь, чтобы изменить ситуацию; как он сам на все это смотрит. Спасать никого не надо. Человек жил свои 20, 30, 40 лет без психолога и после будет жить. Он пришел, чтобы его жизнь стала лучше, а как это «лучше» — известно только ему. Поэтому приходится убирать корону и начинать слышать.
Получается, психолог должен уметь две вещи: понимать себя (в том числе свои ресурсы и ограничения) и слышать другого. Этому надо учиться с самого начала.
Что помогает студентам понять, как устроена практическая психология?
Буквально на прошлой неделе студентка, такая тревожная (они только начали учиться), спросила:
— Динара, а если клиент будет с диктофоном, что делать? А если мне нужен диктофон?
— Зачем тебе диктофон?
— Ну, я же боюсь не услышать. Вдруг потом что-то забуду важное.
— А если ты общаешься с подругой, то три часа сидишь в кафе с диктофоном? Боишься что-то не услышать? Почему на сессии ты должна что-то пропустить? Посмотри, что это тревога. Проработаешь ее, и тогда включатся естественные процессы и появится легкость.
Студенты всегда слушают с открытыми ушами и задают вопросы. Все, что говорю, с первого занятия я подкрепляю кейсами: клиентский случай на одну, вторую, третью тему. Так получается рассказать о практической психологии больше.
А еще, несмотря на хорошее оперирование базисной терминологией, я никогда не гружу студентов сложными понятиями. Если употребляю тот или иной термин, то всегда могу понятно донести его смысл. «Интроекты», «проекции», «ретрофлексия» и другие «умные» слова — это не столько способ научить, сколько демонстрация преподавателем самого себя. Мне кажется, психологу важнее уметь говорить понятно, чем казаться «крутым». Практическая психология — это в том числе умение разговаривать с клиентами по-человечески.
— Динара, а если клиент будет с диктофоном, что делать? А если мне нужен диктофон?
— Зачем тебе диктофон?
— Ну, я же боюсь не услышать. Вдруг потом что-то забуду важное.
— А если ты общаешься с подругой, то три часа сидишь в кафе с диктофоном? Боишься что-то не услышать? Почему на сессии ты должна что-то пропустить? Посмотри, что это тревога. Проработаешь ее, и тогда включатся естественные процессы и появится легкость.
Студенты всегда слушают с открытыми ушами и задают вопросы. Все, что говорю, с первого занятия я подкрепляю кейсами: клиентский случай на одну, вторую, третью тему. Так получается рассказать о практической психологии больше.
А еще, несмотря на хорошее оперирование базисной терминологией, я никогда не гружу студентов сложными понятиями. Если употребляю тот или иной термин, то всегда могу понятно донести его смысл. «Интроекты», «проекции», «ретрофлексия» и другие «умные» слова — это не столько способ научить, сколько демонстрация преподавателем самого себя. Мне кажется, психологу важнее уметь говорить понятно, чем казаться «крутым». Практическая психология — это в том числе умение разговаривать с клиентами по-человечески.
Бонус: упражнение, чтобы понимать себя
Техник существует много, поделюсь одной любимой. Она простая и доступна всем, не только психологам. В любой ситуации, которая вызывает напряжение и кажется вам непонятной, нужно пройти три шага.
-
Первый шаг: что я сейчас думаю?Отловите мысли. Например: «Я опять сижу на работе, а на улице такое солнце!» Заметьте, что крутится в голове.
-
Второй шаг: что я сейчас чувствую?«Сейчас расплачусь, так обидно» или «Какого черта?! О, похоже, что я злюсь». После этого самое время спросить себя: а почему возникает такая эмоция? Допустим, коллега ушел гулять в обеденный перерыв, а в ленте «Инстаграма» появляются радостные фотографии другого коллеги из отпуска. Вот оно: у вас вызывает злость (или печаль), что кто-то живет своей жизнью, а ваша жизнь выглядит не так.
-
Третий шаг: что я сейчас делаю?Может быть, вы страдаете и хотите все бросить. А может быть, вы работаете над интересным проектом, но прямо сейчас устали и забыли, что когда-то он вас вдохновлял. Зачем вы сейчас делаете именно то, что делаете, и что хотели бы сделать вместо этого?
Мысли и чувства всегда связаны, первые запускают вторые. Поведение — это внешнее, социально оформленное проявление того, что творится у вас в голове и в душе. Если вы поймете, что происходит с вами в этой связке, то и изменить один из ее компонентов будет легче.
Подготовила Мария Крашенинникова-Хайт
Подготовила Мария Крашенинникова-Хайт
Динара Гильфантинова: Начинающих психологов часто привлекают все направления психотерапии, потому что есть интересное ощущение: каждое из них эффективно, просто работает по-своему. Начинающие специалисты, как правило, выбирают арт-терапию или телесно-ориентированную терапию, потому что видят реальный результат. Также «в топе» психосоматика: видеть взаимосвязь мыслей и тела всем очень нравится, хочется сразу «вылечить» всех своих родственников, друзей и себя.
Разные подходы — и психоанализ, и юнгианский анализ, и многие другие — действительно работают. Как же сориентироваться в этом огромном мире психотерапии и выбрать свое направление? Моя рекомендация — обратить внимание на центр себя. Какие вопросы волнуют лично вас? К примеру, если вас всю жизнь интересовали семейные отношения и взаимосвязи между супругами, то вам, скорее всего, стоит заняться семейно-ориентированным консультированием и терапией. Если вы часто задаетесь вопросами о смысле жизни, миссии, зачем человек в этом мире, как самореализоваться и так далее — вам, скорее всего, будет близка экзистенциальная терапия. Если в вашем опыте были созависимые отношения, химические или алкогольные зависимости — вы, скорее всего, уйдете в работу с ними.
Помните: если у вас есть психологическое образование, это не значит, что нужно использовать сразу все, что оно дает. Когда вы открываете холодильник, вы же не пытаетесь съесть все продукты, какие видите? Вы прислушиваетесь к себе: хотите вы на завтрак йогурт или яичницу с ветчиной. Так же и в психологии: все «вкусно», все работает, но есть вы и область ваших интересов. От нее и рекомендую отталкиваться.
Разные подходы — и психоанализ, и юнгианский анализ, и многие другие — действительно работают. Как же сориентироваться в этом огромном мире психотерапии и выбрать свое направление? Моя рекомендация — обратить внимание на центр себя. Какие вопросы волнуют лично вас? К примеру, если вас всю жизнь интересовали семейные отношения и взаимосвязи между супругами, то вам, скорее всего, стоит заняться семейно-ориентированным консультированием и терапией. Если вы часто задаетесь вопросами о смысле жизни, миссии, зачем человек в этом мире, как самореализоваться и так далее — вам, скорее всего, будет близка экзистенциальная терапия. Если в вашем опыте были созависимые отношения, химические или алкогольные зависимости — вы, скорее всего, уйдете в работу с ними.
Помните: если у вас есть психологическое образование, это не значит, что нужно использовать сразу все, что оно дает. Когда вы открываете холодильник, вы же не пытаетесь съесть все продукты, какие видите? Вы прислушиваетесь к себе: хотите вы на завтрак йогурт или яичницу с ветчиной. Так же и в психологии: все «вкусно», все работает, но есть вы и область ваших интересов. От нее и рекомендую отталкиваться.
Динара Гильфантинова: В первую очередь я хотела бы сказать, что это лучше делать не самостоятельно, а со специалистом. Самостоятельная работа с паническими атаками будет успешной только в том случае, если человек действительно умеет контролировать себя, умеет работать с автоматическими реакциями, останавливать свои мысли, не «раскачиваться» и так далее. Если у человека в принципе уже есть состояние панических атак, то я бы рекомендовала обратиться к психологу, который работает с этой темой. Если же вы сами психолог и хотите заниматься паническими атаками, лучше всего пойти учиться на психотерапевта или клинического психолога — просто психолог-консультант не имеет права работать с этой проблемой.
Динара Гильфантинова: Я очень рада, что вас интересуют вопросы супервизии. Это всегда ценно, потому что, если говорить честно, многие специалисты пренебрегают как личной терапией, так и супервизией. Бывает несколько вариантов. Классический — супервизия в своем направлении. Вы выбираете более опытного специалиста из своей школы и приносите ему свой случай для разбора. Супервизор не занимается разбором вашей истории и личной терапией. Хорошая супервизия начинается с того, что специалист спрашивает:
— как долго вы работаете с клиентом,
— сколько встреч прошло,
— какая динамика наблюдается,
— в чем состоял изначальный запрос клиента,
— с чем работаете сейчас,
— и главный вопрос супервизора — с чем вы как специалист испытываете сложность.
«Плохая» супервизия — это если специалист за вас делает умозаключения и решает, как нужно поступить с клиентом. Это неправильно, потому что так вы не вырастете: придет другой клиент, и в новых декорациях вы наткнетесь на ту же самую суть, которая не была проработана в прошлый раз. Качественный супервизор спросит, в чем состоит ваша трудность, и будет помогать вам расширять свою зону развития, высвечивать «слепые пятна» и углубляться в направление, в котором вы работаете.
Также можно обратиться за супервизией к специалисту смежного направления. Это тоже достаточно эффективно — вы сможете посмотреть на ситуацию с разных сторон.
— как долго вы работаете с клиентом,
— сколько встреч прошло,
— какая динамика наблюдается,
— в чем состоял изначальный запрос клиента,
— с чем работаете сейчас,
— и главный вопрос супервизора — с чем вы как специалист испытываете сложность.
«Плохая» супервизия — это если специалист за вас делает умозаключения и решает, как нужно поступить с клиентом. Это неправильно, потому что так вы не вырастете: придет другой клиент, и в новых декорациях вы наткнетесь на ту же самую суть, которая не была проработана в прошлый раз. Качественный супервизор спросит, в чем состоит ваша трудность, и будет помогать вам расширять свою зону развития, высвечивать «слепые пятна» и углубляться в направление, в котором вы работаете.
Также можно обратиться за супервизией к специалисту смежного направления. Это тоже достаточно эффективно — вы сможете посмотреть на ситуацию с разных сторон.
ВАМ ПОНРАВИЛАСЬ ЭТА СТАТЬЯ?
* Отправляя свои контактные данные, вы соглашаетесь на обработку персональных данных и получение email-сообщений от Высшей школы «Среда обучения»
К ДРУГИМ МАТЕРИАЛАМ
Подобрать программу обучения
Отправьте свой вопрос или укажите номер телефона и мы вам перезвоним:
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь на обработку данных и получение сообщений от Среды обучения